Выводы
Дела
японской стороны
не слишком блестящи. Свою задачу
контр-адмирал Уриу решил. Но как?
Но какой ценой?! Он сделал
крупную ошибку: допустил
триумфальную гибель "Варяга"
и "Корейца"! По искусству
руководить силами начальника
отряда можно отнести к
стандартам японской тактики:
никакого риска, успех большей
частью обязан подавляющему
превосходству, которое
реализуется хорошей
артиллерийской стрельбой. Все
было сделано контр-адмиралом
Уриу средненько, без блеска или
даже неправильно. Позиция -
основа боя, сражения. Но она
выбрана крайне непродуманно. Да,
"Варяг" и "Кореец"
погибли. Однако адмирал сделал
все, чтобы гибель эта была
славной и на виду у всех. Такое
обстоятельство в начале войны
как средство пропаганды
сработало японцам не на пользу.
Перечисление
недостатков много места не
займет:
1.
Позиция, выбранная японцами,
не могла уместить такого обилия
кораблей; если "Варяг" и "Кореец"
почти не имели места для
маневрирования, то отряд контр-адмирала
Уриу даже не мог построиться в
одну кильватерную колонну,
корабли шли уступом попарно;
последние два крейсера, по
признанию самих японцев,
периодически могли использовать
свое оружие.
2.
Распределение целей в отряде
контр-адмирала Уриу нужно было
произвести таким образом, чтобы
одни крейсера вели огонь только
по "Варягу", а другие - по
"Корейцу". Японское
описание боя не дает полного
представление о данном вопросе,
но то обстоятельство, что второй
корабль кильватерной колонны -
крейсер "Чиода" - «специально
занялся "Корейцем"»[155]
говорит не в пользу японцев. При
таком раскладе "Варяг"
своим корпусом закрывал
канонерская лодку. Не поэтому ли
результаты стрельбы по "Корейцу"
более чем скромные? Отсутствие
попаданий в канонерскую лодку,
возможно, было и еще потому, что
на стреляющих по ней крейсерах
не было дальномеров Барра и
Струда, а дистанцию определяли
при помощи призм Люжоля. Для
последнего способа очень важно
знать табличную высоту рангоута
цели. Однако на "Корейце"
срубили стеньги, заложив тем
самым в расчеты неприятельских
артиллеристов постоянную ошибку,
- и снаряды ложились с перелетами.
3.
Японский отряд так прочно
"закрыл" выход, что не
позволил "Варягу" и "Корейцу"
отойти подальше. Вовремя приняв
решение вернуться, капитан 1
ранга В.Ф.Руднев не дал японцам
возможности торжествовать
полную победу. Конечно,
следовало встречать
прорывающиеся корабли дальше в
шхерах или вести бой на отходе,
удерживая "Варяг" и "Кореец"
на выгодных курсовых углах, и
уводить их дальше, к открытому
морю, стараясь нанести такие
повреждения, которые не позволят
прорывающимся кораблям
поворотить назад и достичь
Чемульпо.
4.
Слабая подготовка
миноносцев, показавшим
неудовлетворительные морскую
выучку ("Цубаме" коснулся
отмели) и навыки в боевом
применении минного оружия. 26
января это заметно на бесплодных
атаках "Корейца". 27 числа
миноносцы выступили в качестве
статистов. Один даже умудрился
попасть под огонь и был потоплен.
Момент поворота крейсера "Варяг"
на обратный курс, когда крейсер с
трудом маневрировал поблизости
о-ва Иодольми, - удобный случай
для минной атаки, которая имела
все шансы не успех.
5.
Невозможность преследования
возвращающихся на рейд "Варяга"
и "Корейца" всем составом
лишний раз указывает на
неудачность выбранной позиции.
6.
Если день ясный и известно
место русских кораблей,
предсказать время боя нетрудно -
японцы должны быть на южной
стороне, чтобы иметь солнце
позади себя.
7.
Нарушение международных
актов - бомба замедленного
действия, даже если учесть, что "все
юридические науки основаны на
определении прав сильного; все
законы написаны победителями…"[156].
Интересен
факт нахождения начальника
отряда в бою не на головном
корабле, а на крейсере "Нанива",
в самой середине строя. Вызвано
это, скорее всего, не только
стремлением адмирала хорошо
видеть то, что делается впереди,
но и желанием быстро управлять
арьергардом. Насколько это
хорошо получилось, точно
неизвестно. Но больше к такому
способу управления отрядами в
бою японцы не прибегали;
Персональной
оценке иностранные командиры не
подлежат, потому что
разворачивающиеся события были
неожиданными и для них, а
принимаемые решения чересчур
увязаны с политикой государств.
Что позже все начальники
получили одобрения своих
правительств - пример того,
как другие страны защищают своих
подданных.
Для
русской стороны отметим
главное: "…Быть
может, тоже по чьей-либо ошибке
царь Леонид оказался
слабосильным по сравнению с
персами. Но прошло 25 веков, а
деяния славных героев Фермопил
живут в памяти всех народов, и с
именем Леонида соединено
понятие о высоком долге,
беспредельной любви и
преданности родине…"[157].
Оба
наших корабля не
предназначались для
эскадренного боя. Однако
случайное тактическое
соединение - крейсер "Варяг"
и мореходная канонерская лодка
"Кореец" - оказалось на
редкость удачным. Поразительно,
но капитан 1 ранга В.Ф.Руднев,
капитан 2 ранга Г.П.Беляев не
допустили ни одного промаха -
вплоть до спасения важных
корабельных документов.
Командир "Варяга"
максимально воспользовался
положениями международного
права. Образцовым можно назвать
использование Великобритании (в
лице командира крейсера "Тэлбот") -
реального союзника Японии - в
своих интересах. В.Ф.Руднев на
всех этапах проводимой японцами
провокации-операции сохранил
чувство собственного
достоинства и сберег честь флага.
Капитан 1 ранга В.Ф.Руднев перед
боем каждому ближайшему
подчиненному дал четкие
указания.
Канонерская
лодка "Кореец" в бою
действовала тактически грамотно
и эффективно, особенно в
критический момент боя - при
повороте крейсера на обратный
курс.
Гибель
двух наших кораблей целиком
можно возложить на Петербург (под
собирательное понятие "Петербург"
попадают высшие чины флота и
руководство страной) и частично
на Наместника адмирала Е.И.Алексеева.
В том, что "Варяг" и "Кореец"
в разгар политического кризиса
остались в Чемульпо, вина тех,
кто составлял инструкцию, в
которой не было предусмотрено
право командира на инициативу,
не говоря уже о возможности не
только "делать" политику, но
и касаться ее. Такое ощущение,
что начальники убеждены: опытный
офицер, принимая
самостоятельные решения,
обязательно развяжет войну.
О
полном бесправии в грозный час
можно сказать и про российского
посланника в Корее А.И.Павлова,
вынужденного не активно
действовать, а осторожно "служить".
Общим
флотским недостатком было, что
корабли, формально находящиеся в
полной боевой готовности,
фактически не могут действовать
в полную силу по причине
неудовлетворительной
материальной части: состояние
машин не позволяет "Варягу"
развить предельную скорость. Все
об этом знают, но ничего изменить
не могут.
Центр,
взявшись за разрешение
конфликта между Россией и
Японией, поставил перед собой
одну задачу - не допустить
войны и замкнулся сам в себе,
лишив необходимой информации
Наместника, почему последний с 12
января пребывал в полном
неведении о событиях в Корее.
Руководство флотом было
бессильно что либо изменить.
Адмирал
Е.И.Алексеев, давая командиру "Варяга"
инструкцию, не учел возможность
полного отсутствия связи
кораблей с Порт-Артуром и не
предоставил капитану 1 ранга В.Ф.Рудневу
никаких прав в определении
момента, когда нужно покидать
Чемульпо. Возложив на себя
обязанность своевременного
оповещения кораблей (п. 6
инструкции), Наместник не сумел
его выполнить.
Даже
награждение героев Чемульпо
произвели с нарушением закона,
что вызвало пересуды и в
армейской среде. Офицерский
состав "Корейца" был
поставлен царской щедростью в
неловкое положение: вышло, что за
один подвиг награды давали
дважды. Кроме сразу получившего
орден Св. Георгия 4-й степени
командира, сначала все получили
очередные ордена "с мечами"[XXVIII].
Чуть позже "орден
Св. Великомученика и Победоносца
Георгия 4-й степени"
пожаловали механику, врачу и
каждому офицеру[XXIX].
Вот
что писали участники войны сразу
после ее завершения: "Георгиевский
крест… дает большие служебные
преимущества и назначается лишь
за выдающиеся боевые подвиги,
притом, по приговору думы,
составленной из кавалеров этого
ордена…
Однако
и Георгиевский крест сумели
дискредитировать. В самом начале
войны, под первым впечатлением
"подвига" "Варяга" и
"Корейца", все находившиеся
на них офицеры, врачи и механики
были награждены, по особому
Высочайшему повелению, помимо
думы, Георгиевскими крестами.
Такое
массовое награждение, в связи с
оказанными экипажами этих судов
в России неслыханными почестями,
произвело на армию весьма
неблагоприятное впечатление.
Для каждого было ясно, что если
от командира судна требовалась
некоторая решимость, чтобы идти
навстречу превосходному в силах
неприятелю, то со стороны
остальных чинов одно
присутствие на корабле (может
быть и невольное) само по себе не
составляло еще заслуги,
достойной награждения высшим
военным орденом.
Неудовольствие
в офицерской среде стало еще
сильнее, когда впоследствии
выяснилось, что вообще в
указанном бою экипажем "Варяга"
не было совершено никакого
подвига, а на "Корейце" даже
почти не было потерь…"[158].
Автор
в своей умной книге не скрывает,
правда, собственной
некомпетентности в военно-морских
вопросах, но в том, что армейцы
были настолько не информированы
о борьбе на море, виноваты уж
точно не командиры "Варяга"
и "Корейца". Как будто
отсутствие или наличие потерь -
главный критерий успешности боя?
Но массовое и быстрое
награждение было сделано, скорее
всего, потому что верховная
власть желала загладить свою
вину перед моряками, брошенными
ею на произвол судьбы.
Кстати,
наградная система, принятая в
армии и на флоте, совсем не
способствовала достижению
какого-либо конкретного
результата на поле брани. Очень
часто в приказах можно было
встретить формулировку "за
отличную храбрость, мужество и
самоотверженность, проявленные
в бою…"[XXX].
Неверно это. Боевые действия не
нужно превращать в демонстрацию
бесстрашия, а думать, прежде
всего, о выполнении поставленных
задач. Тогда будет намного
меньше мертвых героев, зато
война - победоносной.
|