Секретное поручение
Что же явилось причиной столь спешного вызова крейсера? «Варяг» вновь
оказался вовлеченным в сферу высокой политики.
На этот раз, согласно резолюции Николая II, «Варягу» по пути на Дальний
Восток предстояло посетить Персидский залив, где по сообщениям Министерства
иностранных дел усилилась активность англичан
1. В Морском министерстве предполагали,
что «Варяг» сможет выполнить царское поручение во второй половине декабря, после
завершения плановых стрельб и учений в Средиземном море. Но царь потребовал
отправить «Варяг» немедленно, и командиру была послана шифровка быть готовым к
походу в Персидский залив тотчас же по получении инструкции. Согласованная с
Министерством иностранных дел, инструкция уже 22 октября была отправлена почтой
в русское консульство в Пирее.
Появление русского флага в Персидском заливе должно было, как явствовало из
инструкции, подтвердить доступность этих вод для плавания кораблей всех наций «в
противоположность стремлениям великобританского правительства обратить
Персидский залив в закрытое море, входящее в сферу его исключительных
интересов». Визит «Варяга» должен был также подтвердить отсутствие стремлений к
территориальным приобретениям и каких-либо тайных намерений русского
правительства.
Поэтому командиру предписывалось соблюдать особую осторожность и
осмотрительность, чтобы не дать повода к недоразумениям или превратным толкам,
во всем придерживаться общепринятых норм международной вежливости и не допускать
ничего воинственного или вызывающего в поведении офицеров и всего личного
состава.
Обострение положения в зоне Персидского залива объяснялось в инструкции
активизацией политики Турции, планировавшей строительство железной дороги через
Багдад, и беспокойством Англии, всегда считавшей этот район входящим в сферу
своего влияния.
Чтобы лучше наблюдать за развитием событий на месте, русское правительство в
1901 г. учредило новые консульства в Бушире и Басре. Консулам были даны
инструкции об оказании полного содействия «Варягу».
Во время стоянок в портах рекомендовалось избегать увольнений команды на
берег из-за опасности эпидемических заболеваний. В Персидском заливе крейсер
должен был находиться три недели, возможными портами для посещения, исходя из
осадки крейсера 6,4 м, назывались Маскат, Бендер-Аббас, Дейра, Линга, Бушир,
Кувейт. Ввиду трудностей пополнения углем в Персидском заливе следовало принять
в Адене полный запас, чтобы его хватило до Коломбо. Стоянки в попутных портах
разрешались только для пополнения запасов провизии и воды. О полученном задании
не должно было проникнуть никаких сведений в печать, и до выхода из Адена
запрещалось сообщать офицерам о предстоящем маршруте.
Каково же было смятение В. И. Бэра, когда еще до постановки на якорь в
Саламинской бухте к нему на мостик явился старший офицер Е. К. Крафт и в
растерянности доложил, что поставщики уже знают, что крейсер идет в Персидский
залив. О содержании шифрованной телеграммы на «Варяге», кроме В. И. Бэра и Е. К.
Крафта, никто не знал, и в сообщении об этом происшествии в ГМШ В. И. Бэр делал
вывод, что либо здесь в Греции разбирают русский шифр, либо в штабе недостаточно
внимательны к сохранению тайны 2.
Перед дальним походом на крейсере снова основательно перебрали главные и
вспомогательные механизмы, вскрыли цилиндры главных машин, очистили испарители,
опреснители, проверили котлы. В левом холодильнике устранили течь, вызвавшую
повышение солености в 11 котлах. Но уже на второй день пути, 7 ноября, вновь
обнаружили соленость в 9 котлах, а на подходе к Порт-Саиду потекли трубки в трех
котлах, что заставило немедленно вывести их из действия.
Вечером 8 ноября «Варяг» встал на бочку у входа в Суэцкий канал. Причина
повышения солености в котлах осталась невыясненной — в холодильниках течи не
было, но значительный слой осадка в теплых ящиках заставлял предполагать в них
неисправность клапанов приемной трубы пресной воды, из-за этого при продувании
котлов на переходе часть засоленной воды могла попасть в теплый ящик. Чтобы не
рисковать котлами в предстоящем плавании, решили полностью сменить котельную
воду, хотя в Пирее В. И. Бэр лично брал ее пробу во время приемки с
водоналивного бота. Всю воду откачали за борт, досуха протерли междудонные
отсеки, приняли новую воду. Выпустили воду и из котлов, подготовленных к
действию в Пирее, тщательно перебрали и очистили котлы, действовавшие на
переходе.
10 марта, приняв полные запасы воды и угля, крейсер вошел в Суэцкий канал. Но
не прошло и часа пути, как обнаружили соленость в левом теплом ящике. Пришлось
вывести из действия холодильник, а котлы питать непосредственно из междудонного
отсека. Воду из теплого ящика спускали прямо в трюм.
Сутки простояли в Суэце, вскрывая левый холодильник и проверяя набивку
трубок. Более 400 трубок пришлось заглушить из-за явной ненадежности. Стало
ясно, что в этом и была причина появления солености в котлах. Немедленно
приступили к разборке 9 котлов кормовой группы, питавшихся из этого
холодильника. В помощь машинной команде пришлось мобилизовать и строевых.
В течение всего времени перехода Красным морем, вплоть до Адена, под знойным
африканским солнцем и ночью при свете корабельных люстр не прекращались работы
на палубе «Варяга», превращенной в громадную мастерскую под открытым небом.
Свыше 5000 котельных трубок, испарительных и циркуляционных, было очищено и
промыто от осадков изнутри, отскоблено от копоти и нагара снаружи. В
добросовестности этих работ сомневаться не приходилось — неряшливость и
небрежность были недопустимы на корабле В. И. Бэра, который даже машинное
отделение любил проверять с носовым платком в руках.
И все же аварий избежать не удалось: 14 ноября разорвало трубки в одном из
котлов, на следующий день —сразу в двух а через день —еще в одном
3. Смесью кипящей воды и пара,
вырвавшейся из поддувал, обварило восемь из стоявших на вахте матросов и
кочегаров, одного из них —очень серьезно Работа у топок становилась опасной, и
кочегары старались теперь держаться от них подальше.
Действительность оказалась далекой от глянца рекламных проспектов: «...
непомерный труд чистки внутренних полостей наружных трубок и необычайная
легкость, с которой они загрязняются; необходимость чистки котлов после двух
недель их работы; непригодность для питания даже речной водой» — таковы были
первые выводы механиков «Варяга» в этом тяжелом тропическом походе.
Начали задумываться и в Петербурге — очередное донесение В. И. Бэра о
злоключениях в Красном море адмирал П. П. Тыртов адресует В. П. Верховскому «для
составления себе мнения о свойствах котлов Никлосса»
4.
На орбите высокой политики
В Адене, последнем пункте снабжения перед походом вокруг Аравийского
полуострова, закончили чистку и сборку 9 кормовых котлов, забили пробками еще 33
трубки в холодильнике Теперь на корабле было 16 годных к действию котлов,
остальные 14 предстояло очистить и перебрать во время похода Запас угля на
крейсере довели до 1600 т. Все угольные ямы были заполнены до отказа, 150 т
разместили в двух кочегарках и почти 200 т —в мешках на верхней палубе.
Громадным был и запас воды — 450 т в междудонных отсеках. Ватерлиния нормальной
осадки ушла в воду на метр, а водоизмещение крейсера превысило 8000 т.
Переход вдоль южного берега Аравийского полуострова — около 1300 миль —занял
6 суток. Погода благоприятствовала плаванию, хотя свежий муссон заставил идти с
несколько меньшей скоростью и вызвал излишний расход угля. На исходе 27 ноября,
освещая путь прожекторами, «Варяг» подошел к Маскату и отдал якорь на
14-саженной глубине. Утром моряки увидели живописнейшую бухту, окруженную
высокими скалистыми горами, на которых возвышались остатки португальских
сторожевых башен.
В 8 часов утра, подняв на грот-брам-стеньге красный четырехугольный флаг
султана, «Варяг» произвел салют наций. Ему отвечала береговая батарея, поднявшая
русский флаг (за ним заранее приезжали на крейсер). Благодарить за визит и салют
приехал первый министр султана, пригласивший В. И. Бэра и офицеров корабля на
прием во дворец.
Утром следующего дня султан со свитой посетил «Варяг». Гостей встречали
команда и офицеры, выстроенные на палубе; в кают-компании их угощали сладостями
и кофе, познакомили с устройством и помещениями корабля. В знак особого
расположения султан попросил исполнить русский гимн и выслушал его, прикладывая
руки к голове и сердцу. Позднее на крейсер доставили подарки султана—четыре
коровы и двадцать пудов зелени. Такими подарками сопровождались все встречи
«Варяга» в Персидском заливе. Чтобы не нарушать местных обычаев, посланцев
гостей отдаривали деньгами.
В Бушире — главном порте Персидского залива — из-за мелководья встали на
якорь в шести милях от берега. Стоявшая у города английская канонерка не
изъявила желания приветствовать русских, и обмен визитами состоялся лишь на
третий день с приходом посыльного судна «Сфинкс», командир которого, перейдя
ближе к «Варягу», прислал, как и полагалось, офицера с поздравлениями по случаю
благополучного прибытия.
Первым прибыл на «Варяг» русский консул Г. В. Овсеенко, приготовивший для
встречи наших моряков на берегу наемный караул местных войск в красочных
одеяниях. Потом обычной чередой пошли обмены визитами с местными властями и
иностранными представителями.
Для поддержания престижа нового консульства командир Бэр согласился остаться
в Бушире для празднования тезоименитства (именин) царя, считавшегося
государственным праздником. В этот день на приеме у консула играл оркестр
«Варяга», крейсер, расцвеченный флагами, в полдень произвел императорский салют
в 31 выстрел, а вечером засиял яркими огнями иллюминации. Участвовал в
торжествах и «Сфинкс».
В Кувейте на крейсере с визитом побывал сын местного властителя, а командир
Бэр с шестью офицерами и консулом Овсеенко поехали в лагерь самого шейха,
ожидавшего за городом нападения враждебных племен. В живописном лагере среди
песков пустыни русским гостям показали войско на верблюдах, парад и военные
пляски. Шейх заверял наших офицеров, что, если для Кувейта настанут трудные
времена, он предпочтет обратиться за помощью, конечно, к русским. Но пока
стрельбе из орудий арабы обучались на английском крейсере «Помона», а прикрывать
войска шейха готовилась канонерка «Редбрест».
Затем побывали в Линге, а 15 декабря пришли в Бендер-Аббас, который поразил
наших моряков безлюдьем. В период с марта по октябрь большинство жителей
покидало город, спасаясь от нестерпимой жары, и теперь не спешило с
возвращением. В городе не было собственных источников воды — ее доставляли
издалека.
На паровом катере командир Бэр, штурман Свербеев и консул Овсеенко побывали
на каменном острове Ормуз, лежащем среди залива, осмотрели его соляные промыслы,
остатки португальской крепости и развалины средневекового города. Трудно было
представить, что здесь некогда кипела жизнь богатейшего города — центра всей
торговли на Ближнем Востоке, красочное описание которого оставил нам Афанасий
Никитин.
«... Гурмыз же есть пристанище великое. Всего света люди в нем бывают, и
всякий товар в нем есть. Что на всем свете родится, то в Гурмызе есть все» —
писал он.
Посетив все доступные (по осадке) порты, крейсер 18 декабря покинул
Бендер-Аббас. Впереди простиралось Аравийское море.
Двадцать первого декабря, обменявшись салютом с крепостью, «Варяг» вошел в
гавань Карачи, на набережной которой
выделялись склады керосина русского купца Манташева. И здесь эффектный
русский крейсер привлекал всеобщее внимание — от посетителей не было отбою.
Чрезвычайную любезность и предупредительность проявили и портовые власти:
вопреки местным обычаям разрешили погрузку угля в воскресенье, включили
электрическое освещение порта, отказались от платы за ввод в бассейн и вывод из
него, за стоянку у пристани.
Гостеприимный Карачи покинули 25 декабря, проложив курс на юг вдоль берегов
Индии. Вечером устроили елку для команды, а на выходе из Аравийского моря,
сбросив на воду Щит, провели первую подготовительную стрельбу. Вечером 31
декабря пришли в Коломбо.
На пороге вступления в состав Тихоокеанской эскадры командир В. И. Бэр решил
привести корабль в полную исправность. Несмотря на предписание ГМШ следовать в
Порт-Артур без промедления, приняв меры к сокращению якорных стоянок, он доложил
генерал-адмиралу, что при непрерывной работе днем и ночью стоянка потребует не
менее двух недель. В число основных работ входили вскрытие и переборка цилиндров
главных машин, золотниковых коробок, циркуляционных и воздушных насосов, осмотр
подшипников, набивок и клапанов. В холодильниках вновь требовалось заменить
трубки, давшие течь, а затем произвести щелочение 5
холодильников.
15 января 1902 г. «Варяг» вышел в Сингапур и после трехдневной стоянки
направился в Гонконг, где опять остановился на неделю: вновь переборки
механизмов, котлов и холодильников, в которых число замененных трубок уже
достигло полутора тысяч!
13 февраля после четырехдневного перехода Восточно-Китайским морем «Варяг»
отдал якорь на обширном рейде Нагасаки. Удобная незамерзающая бухта этого
международного порта, издавна знакомая русскому флоту, и после приобретения
Порт-Артура продолжала служить узловым пунктом для его кораблей на Дальнем
Востоке. Среди заполнявших бухту судов разных наций почти всегда можно было
встретить и корабли с голубым крестом андреевского флага.
Только что покинули Нагасаки флагманский корабль Тихоокеанской эскадры
броненосец «Петропавловск» и броненосец «Полтава», а на рейде уже красовался
«Варяг», свидетельствуя о новом пополнении русского флота. Через четыре дня к
нему присоединился броненосный крейсер «Громобой», на котором из Порт-Артура
прибыл младший флагман Тихоокеанской эскадры контр-адмирал К. П. Кузьмич. Вскоре
контр-адмиральский флаг взвился на «Варяге», и 22 февраля оба корабля покинули
рейд. «Громобой» направился во Владивосток, «Варяг» — в Порт-Артур
6.
1 ЦГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д.
22560, л. 3.
2 ЦГА ВМФ, ф, 417, оп. 1, д.
22560, л. 101.
3 ЦГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д,
21298, л. 242.
4 ЦГА ВМФ, ф. 427, оп. 1, д.
789, л. 30.
5 Щелочение — химический процесс
удаления накипи из трубок паровых котлов и холодильников.
6 ЦГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д.
21298, л. 254.
 
|