Секретное поручение

Что же явилось причиной столь спешного вызова крейсера? «Варяг» вновь оказался вовлеченным в сферу высокой политики.

На этот раз, согласно резолюции Николая II, «Варягу» по пути на Дальний Восток предстояло посетить Персидский залив, где по сообщениям Министерства иностранных дел усилилась активность англичан ¹. В Морском министерстве предполагали, что «Варяг» сможет выполнить царское поручение во второй половине декабря, после завершения плановых стрельб и учений в Средиземном море. Но царь потребовал отправить «Варяг» немедленно, и командиру была послана шифровка быть готовым к походу в Персидский залив тотчас же по получении инструкции. Согласованная с Министерством иностранных дел, инструкция уже 22 октября была отправлена почтой в русское консульство в Пирее.

Появление русского флага в Персидском заливе должно было, как явствовало из инструкции, подтвердить доступность этих вод для плавания кораблей всех наций «в противоположность стремлениям великобританского правительства обратить Персидский залив в закрытое море, входящее в сферу его исключительных интересов». Визит «Варяга» должен был также подтвердить отсутствие стремлений к территориальным приобретениям и каких-либо тайных намерений русского правительства. 

Поэтому командиру предписывалось соблюдать особую осторожность и осмотрительность, чтобы не дать повода к недоразумениям или превратным толкам, во всем придерживаться общепринятых норм международной вежливости и не допускать ничего воинственного или вызывающего в поведении офицеров и всего личного состава.

Обострение положения в зоне Персидского залива объяснялось в инструкции активизацией политики Турции, планировавшей строительство железной дороги через Багдад, и беспокойством Англии, всегда считавшей этот район входящим в сферу своего влияния.

Чтобы лучше наблюдать за развитием событий на месте, русское правительство в 1901 г. учредило новые консульства в Бушире и Басре. Консулам были даны инструкции об оказании полного содействия «Варягу».

Во время стоянок в портах рекомендовалось избегать увольнений команды на берег из-за опасности эпидемических заболеваний. В Персидском заливе крейсер должен был находиться три недели, возможными портами для посещения, исходя из осадки крейсера 6,4 м, назывались Маскат, Бендер-Аббас, Дейра, Линга, Бушир, Кувейт. Ввиду трудностей пополнения углем в Персидском заливе следовало принять в Адене полный запас, чтобы его хватило до Коломбо. Стоянки в попутных портах разрешались только для пополнения запасов провизии и воды. О полученном задании не должно было проникнуть никаких сведений в печать, и до выхода из Адена запрещалось сообщать офицерам о предстоящем маршруте.

Каково же было смятение В. И. Бэра, когда еще до постановки на якорь в Саламинской бухте к нему на мостик явился старший офицер Е. К. Крафт и в растерянности доложил, что поставщики уже знают, что крейсер идет в Персидский залив. О содержании шифрованной телеграммы на «Варяге», кроме В. И. Бэра и Е. К. Крафта, никто не знал, и в сообщении об этом происшествии в ГМШ В. И. Бэр делал вывод, что либо здесь в Греции разбирают русский шифр, либо в штабе недостаточно внимательны к сохранению тайны ².

Перед дальним походом на крейсере снова основательно перебрали главные и вспомогательные механизмы, вскрыли цилиндры главных машин, очистили испарители, опреснители, проверили котлы. В левом холодильнике устранили течь, вызвавшую повышение солености в 11 котлах. Но уже на второй день пути, 7 ноября, вновь обнаружили соленость в 9 котлах, а на подходе к Порт-Саиду потекли трубки в трех котлах, что заставило немедленно вывести их из действия.

Вечером 8 ноября «Варяг» встал на бочку у входа в Суэцкий канал. Причина повышения солености в котлах осталась невыясненной — в холодильниках течи не было, но значительный слой осадка в теплых ящиках заставлял предполагать в них неисправность клапанов приемной трубы пресной воды, из-за этого при продувании котлов на переходе часть засоленной воды могла попасть в теплый ящик. Чтобы не рисковать котлами в предстоящем плавании, решили полностью сменить котельную воду, хотя в Пирее В. И. Бэр лично брал ее пробу во время приемки с водоналивного бота. Всю воду откачали за борт, досуха протерли междудонные отсеки, приняли новую воду. Выпустили воду и из котлов, подготовленных к действию в Пирее, тщательно перебрали и очистили котлы, действовавшие на переходе.

10 марта, приняв полные запасы воды и угля, крейсер вошел в Суэцкий канал. Но не прошло и часа пути, как обнаружили соленость в левом теплом ящике. Пришлось вывести из действия холодильник, а котлы питать непосредственно из междудонного отсека. Воду из теплого ящика спускали прямо в трюм.

Сутки простояли в Суэце, вскрывая левый холодильник и проверяя набивку трубок. Более 400 трубок пришлось заглушить из-за явной ненадежности. Стало ясно, что в этом и была причина появления солености в котлах. Немедленно приступили к разборке 9 котлов кормовой группы, питавшихся из этого холодильника. В помощь машинной команде пришлось мобилизовать и строевых.

В течение всего времени перехода Красным морем, вплоть до Адена, под знойным африканским солнцем и ночью при свете корабельных люстр не прекращались работы на палубе «Варяга», превращенной в громадную мастерскую под открытым небом. Свыше 5000 котельных трубок, испарительных и циркуляционных, было очищено и промыто от осадков изнутри, отскоблено от копоти и нагара снаружи. В добросовестности этих работ сомневаться не приходилось — неряшливость и небрежность были недопустимы на корабле В. И. Бэра, который даже машинное отделение любил проверять с носовым платком в руках.

И все же аварий избежать не удалось: 14 ноября разорвало трубки в одном из котлов, на следующий день —сразу в двух а через день —еще в одном ³. Смесью кипящей воды и пара, вырвавшейся из поддувал, обварило восемь из стоявших на вахте матросов и кочегаров, одного из них —очень серьезно Работа у топок становилась опасной, и кочегары старались теперь держаться от них подальше.

Действительность оказалась далекой от глянца рекламных проспектов: «... непомерный труд чистки внутренних полостей наружных трубок и необычайная легкость, с которой они загрязняются; необходимость чистки котлов после двух недель их работы; непригодность для питания даже речной водой» — таковы были первые выводы механиков «Варяга» в этом тяжелом тропическом походе.

Начали задумываться и в Петербурге — очередное донесение В. И. Бэра о злоключениях в Красном море адмирал П. П. Тыртов адресует В. П. Верховскому «для составления себе мнения о свойствах котлов Никлосса» ⁴.

На орбите высокой политики

В Адене, последнем пункте снабжения перед походом вокруг Аравийского полуострова, закончили чистку и сборку 9 кормовых котлов, забили пробками еще 33 трубки в холодильнике Теперь на корабле было 16 годных к действию котлов, остальные 14 предстояло очистить и перебрать во время похода Запас угля на крейсере довели до 1600 т. Все угольные ямы были заполнены до отказа, 150 т разместили в двух кочегарках и почти 200 т —в мешках на верхней палубе. Громадным был и запас воды — 450 т в междудонных отсеках. Ватерлиния нормальной осадки ушла в воду на метр, а водоизмещение крейсера превысило 8000 т.

Переход вдоль южного берега Аравийского полуострова — около 1300 миль —занял 6 суток. Погода благоприятствовала плаванию, хотя свежий муссон заставил идти с несколько меньшей скоростью и вызвал излишний расход угля. На исходе 27 ноября, освещая путь прожекторами, «Варяг» подошел к Маскату и отдал якорь на 14-саженной глубине. Утром моряки увидели живописнейшую бухту, окруженную высокими скалистыми горами, на которых возвышались остатки португальских сторожевых башен.

В 8 часов утра, подняв на грот-брам-стеньге красный четырехугольный флаг султана, «Варяг» произвел салют наций. Ему отвечала береговая батарея, поднявшая русский флаг (за ним заранее приезжали на крейсер). Благодарить за визит и салют приехал первый министр султана, пригласивший В. И. Бэра и офицеров корабля на прием во дворец.

Утром следующего дня султан со свитой посетил «Варяг». Гостей встречали команда и офицеры, выстроенные на палубе; в кают-компании их угощали сладостями и кофе, познакомили с устройством и помещениями корабля. В знак особого расположения султан попросил исполнить русский гимн и выслушал его, прикладывая руки к голове и сердцу. Позднее на крейсер доставили подарки султана—четыре коровы и двадцать пудов зелени. Такими подарками сопровождались все встречи «Варяга» в Персидском заливе. Чтобы не нарушать местных обычаев, посланцев гостей отдаривали деньгами.

В Бушире — главном порте Персидского залива — из-за мелководья встали на якорь в шести милях от берега. Стоявшая у города английская канонерка не изъявила желания приветствовать русских, и обмен визитами состоялся лишь на третий день с приходом посыльного судна «Сфинкс», командир которого, перейдя ближе к «Варягу», прислал, как и полагалось, офицера с поздравлениями по случаю благополучного прибытия.

Первым прибыл на «Варяг» русский консул Г. В. Овсеенко, приготовивший для встречи наших моряков на берегу наемный караул местных войск в красочных одеяниях. Потом обычной чередой пошли обмены визитами с местными властями и иностранными представителями.

Для поддержания престижа нового консульства командир Бэр согласился остаться в Бушире для празднования тезоименитства (именин) царя, считавшегося государственным праздником. В этот день на приеме у консула играл оркестр «Варяга», крейсер, расцвеченный флагами, в полдень произвел императорский салют в 31 выстрел, а вечером засиял яркими огнями иллюминации. Участвовал в торжествах и «Сфинкс».

В Кувейте на крейсере с визитом побывал сын местного властителя, а командир Бэр с шестью офицерами и консулом Овсеенко поехали в лагерь самого шейха, ожидавшего за городом нападения враждебных племен. В живописном лагере среди песков пустыни русским гостям показали войско на верблюдах, парад и военные пляски. Шейх заверял наших офицеров, что, если для Кувейта настанут трудные времена, он предпочтет обратиться за помощью, конечно, к русским. Но пока стрельбе из орудий арабы обучались на английском крейсере «Помона», а прикрывать войска шейха готовилась канонерка «Редбрест».

Затем побывали в Линге, а 15 декабря пришли в Бендер-Аббас, который поразил наших моряков безлюдьем. В период с марта по октябрь большинство жителей покидало город, спасаясь от нестерпимой жары, и теперь не спешило с возвращением. В городе не было собственных источников воды — ее доставляли издалека.

На паровом катере командир Бэр, штурман Свербеев и консул Овсеенко побывали на каменном острове Ормуз, лежащем среди залива, осмотрели его соляные промыслы, остатки португальской крепости и развалины средневекового города. Трудно было представить, что здесь некогда кипела жизнь богатейшего города — центра всей торговли на Ближнем Востоке, красочное описание которого оставил нам Афанасий Никитин.

«... Гурмыз же есть пристанище великое. Всего света люди в нем бывают, и всякий товар в нем есть. Что на всем свете родится, то в Гурмызе есть все» — писал он.

Посетив все доступные (по осадке) порты, крейсер 18 декабря покинул Бендер-Аббас. Впереди простиралось Аравийское море.

Двадцать первого декабря, обменявшись салютом с крепостью, «Варяг» вошел в гавань Карачи, на набережной которой

выделялись склады керосина русского купца Манташева. И здесь эффектный русский крейсер привлекал всеобщее внимание — от посетителей не было отбою.

Чрезвычайную любезность и предупредительность проявили и портовые власти: вопреки местным обычаям разрешили погрузку угля в воскресенье, включили электрическое освещение порта, отказались от платы за ввод в бассейн и вывод из него, за стоянку у пристани.

Гостеприимный Карачи покинули 25 декабря, проложив курс на юг вдоль берегов Индии. Вечером устроили елку для команды, а на выходе из Аравийского моря, сбросив на воду Щит, провели первую подготовительную стрельбу. Вечером 31 декабря пришли в Коломбо.

На пороге вступления в состав Тихоокеанской эскадры командир В. И. Бэр решил привести корабль в полную исправность. Несмотря на предписание ГМШ следовать в Порт-Артур без промедления, приняв меры к сокращению якорных стоянок, он доложил генерал-адмиралу, что при непрерывной работе днем и ночью стоянка потребует не менее двух недель. В число основных работ входили вскрытие и переборка цилиндров главных машин, золотниковых коробок, циркуляционных и воздушных насосов, осмотр подшипников, набивок и клапанов. В холодильниках вновь требовалось заменить трубки, давшие течь, а затем произвести щелочение ⁵ холодильников.

15 января 1902 г. «Варяг» вышел в Сингапур и после трехдневной стоянки направился в Гонконг, где опять остановился на неделю: вновь переборки механизмов, котлов и холодильников, в которых число замененных трубок уже достигло полутора тысяч!

13 февраля после четырехдневного перехода Восточно-Китайским морем «Варяг» отдал якорь на обширном рейде Нагасаки. Удобная незамерзающая бухта этого международного порта, издавна знакомая русскому флоту, и после приобретения Порт-Артура продолжала служить узловым пунктом для его кораблей на Дальнем Востоке. Среди заполнявших бухту судов разных наций почти всегда можно было встретить и корабли с голубым крестом андреевского флага.

Только что покинули Нагасаки флагманский корабль Тихоокеанской эскадры броненосец «Петропавловск» и броненосец «Полтава», а на рейде уже красовался «Варяг», свидетельствуя о новом пополнении русского флота. Через четыре дня к нему присоединился броненосный крейсер «Громобой», на котором из Порт-Артура прибыл младший флагман Тихоокеанской эскадры контр-адмирал К. П. Кузьмич. Вскоре контр-адмиральский флаг взвился на «Варяге», и 22 февраля оба корабля покинули рейд. «Громобой» направился во Владивосток, «Варяг» — в Порт-Артур ⁶.

¹  ЦГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 22560, л. 3.

²  ЦГА ВМФ, ф, 417, оп. 1, д. 22560, л. 101.

³  ЦГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д, 21298, л. 242.

⁴  ЦГА ВМФ, ф. 427, оп. 1, д. 789, л. 30.

⁵ Щелочение — химический процесс удаления накипи из трубок паровых котлов и холодильников.

⁶ ЦГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 21298, л. 254.